Life is a catch
Когда я играю в ДА2 и встречаю Орану, всю дальнейшую игру жду от нее подвоха. Его в каноне нет, но фантазию этим не остановить.
Временной интервал - между 2 и 3 актом Dragon Age2.
Аришок побежден. Адриана убита. Орана живет и работает в доме Хоук. Фенрис ушел от Хоук после единственной проведенной вместе ночи.
Все права на персонажей принадлежат Bioware.
Я просто строю замки на песке :)
***
Три лошади скакали по тракту, они несли на спинах двух человеческих женщин, эльфийку и гнома.
Гном терпеть не мог ездить верхом, но сейчас это его не волновало. Эльфийка обожала лошадей и галоп, но сдерживала коня, чтоб доставлять меньше беспокойства ехавшему с ней гному. Женщины ездили верхом так, будто родились в седле, а сейчас от скорости их движения зависела чья-то жизнь.
Одна из них точно знала, что так оно и есть.
***
Десять всадников выехали из Киркволла, а в пещерах Виммаркских гор обзавелись повозкой. До перевала, на одной из лошадей, кроме наездника, можно было увидеть переброшенное через круп лошади, замотанное в ткань, тело.
Солнце беспощадно жгло, давило и заставляло задыхаться маленькую эльфийку и ее спутников. Она ехала в середине, иногда разговаривая с ближайшим всадником, но чаще молчала. Нервно оглядывалась по сторонам и вздрагивала от громких криков птиц в небе.
- Не бойся. Мы скоро будем на месте, красавица. И ты будешь обучаться искусству магии у лучших.
Эльфийка улыбнулась.
- Я на это очень надеюсь. Вы же знаете, господин, я всегда мечтала готовить зелья, а не супы, но рабынь этому не учат.
- Теперь ты будешь магессой, Орана, настоящей магессой. Я и сам готов тебя обучить, если твой хозяин не сможет. Хотя он обещал любую награду тому, кто приведет к нему его волчонка, - довольная улыбка скривила губы мужчины.
Эльфийка вздрогнула. Хозяин, рабыня... Она почти год не слышала этих слов. Ей говорили, что она может быть свободной. Она и была свободной - жила на равных, получала деньги за работу, почувствовала уважение к себе. Она привыкла. Но, впитанное с молоком матери послушание было важнее. Она должна заслужить похвалу господина. Орана долго планировала свое возвращение к хозяину, а награда, о которой она слышала от прежней хозяйки Адрианы, будоражила воображение. И за время проведенное на свободе, она успела придумать и отвергнуть множество планов и идей. Она никогда не признается, но были и мысли остаться. В теплом доме, в своей чистой комнате, с Хоук, которая была скорее подругой, чем госпожой...
Она оглянулась на повозку с клетью. Больше этого нет и не будет. Свобода закончилась и пора возвращаться к новой старой жизни, даже лучшей жизни. Она станет ученицей магистра! Это стоило всех усилий и жертв. Осталось совсем немного и то, к чему она так долго стремилась, станет ее жизнью.
Магия!
- Когда солнце сядет, сделаем привал. Ты устала, - ехавший рядом маг улыбнулся и дотронулся до руки эльфийки.
Она не только устала. Мышцы затекли от непривычно долгой езды на лошади. Она хотела убраться как можно дальше от Киркволла и от женщины, которая пустила ее в свой дом, доверяла, а она предала ее. Она надеялась, что догонять их не будут. Служанку ведь, не рабыню, не собственность. Слишком хлопотно. Орана могла решать свою судьбу сама, вот и решила. И надеялась на Древних Богов и Создателя, что по своему спутнику, мрачному эльфу из Тевинтера, которого сейчас везли в единственной повозке, киркволльская госпожа тоже скучать не будет. Эльфийка помнила, как плакала хозяйка, когда он ушел от нее. Можно сказать, она облегчила ей жизнь, да?..
Но все равно продолжала оглядываться и подгонять спутников. Было слишком рано радоваться тому, что они выбрались из Киркволла, ей казалось, что это получилось слишком просто. Работорговец смеялся и рассказывал, что не первый год они уводят в рабство Империи жителей Вольной Марки. Это старый налаженный канал поставки рабов в Тевинтер.
***
Фенрис был без сознания, когда его волокли по городу, везли на Перевал, снимали одежду и надевали цепи. Он потерял много крови от ран, которые нанесли ему работорговцы, а они торопились и закрепили эффект магией. На робкий вопрос Ораны, зачем они так с ним, тевинтерский маг ответил, что у раба не может быть ничего своего. Только то, что дал ему хозяин. Вот и предстать перед хозяином беглому рабу придется в виде, в котором его сотворил Создатель. Ну и немного хозяин. При этом маг с интересом смотрел на фенрисовы татуировки.
В этот момент Фенрис открыл глаза и забился в своих цепях. Два огромных наемника тевинтерца дёрнули за оковы, поднимая эльфа. На шее защелкнули широкий ошейник. Непонимание сменилось яростью. Он не раб! Но маг произнес заклинание и сорвавшаяся с пальцев молния ударила Фенриса. Тело выгнулось, засветились лириумные метки.
- Тебя ждёт долгое и неудобное путешествие, раб, не усложняй свою жизнь. Будь послушным и я сниму все это. - Подмигнул Оране маг.
По шее, на грудь эльфа потекли струйки крови. Ошейник был непростой, внутри усыпанный мелкими колючими иголками. Короткие, они не позволяли нанести пленнику серьезную травму, но для Фенриса были источником боли и постоянного раздражения татуировок. Клейма засветились и погасли. Все оковы были предназначены для сдерживания опасного воина, а руны на них не давали эльфу использовать свои способности. Все вокруг было зачаровано отнимать у него силу. Лириумные линии, нанесенные на все тело, окаймленные темным, казались серебряными на смуглой коже.
Когда тевинтерцы ушли, эльф повел головой, пытаясь сдвинуть ошейник, проверяя наручники. Он понимал, что про долгий путь маг не шутил. Но и облегчать жизнь своим похитителям он не собирался.
***
- Не бойся, Орана, никто за нами гнаться не будет, - маг улыбался, поглаживая бородку. - Я думаю Защитница найдет чем заняться, а не бежать за двумя рабами, вернувшимися к хозяину. А даже, если ей вздумается нас догнать, она об этом пожалеет. Хотя ты могла б подмешать ей что-нибудь, девочка.
- Она была добра ко мне, господин, - рабыня наклонила голову, - я не хотела бы причинять ей вред.
- Ерунда! Она скрывала имущество магистра! Она должна была быть наказана. А ведь если б отдала эльфа сама, то получила бы награду. Хотя, может ты и права, если она решит нас догнать, то и тогда поймет, что тевинтерский магистр это не рогатый варвар! Да, эльф? Уж ты у нас эксперт по этим тварям.
Зелень потянулась от руки магистра к груди Фенриса и дернувшийся в оковах эльф обмяк, усилием воли оставаясь в сознании. Она не знает! Хоук не знает, что с ним и где он! Зато на бледных щеках мага заиграл румянец.
- Когда она придет, ты пожалеешь, что решил так услужить Данариусу, - прошипел Фенрис.
- Молчать! Кто дал тебе право открывать рот? - Ладонь с острыми перстнями с размаха ударила эльфа по лицу, разбивая губы.
"Все только начинается. Опять. Дальше будет хуже, - подумал Фенрис, сплевывая кровь, - если она не придет. Если я вернусь в Тевинтер. Я сбегу снова. Или я .."
Слабость накатила внезапно, отнимая чувства и мысли, блокируя мышцы, превращая их в желе. Рука мага лежала на груди эльфа, а свечение выдавало магию крови.
- Она не придет. Ты здесь один, - шептал маг. - Смирись. И тебе будет намного легче.
Клейма полыхали, голос звучал в самой голове Фенриса. Боль от руки магистра стала невыносимой, казалось он выжигает отпечаток на груди.
- Иди к демонам, вместе с Данариусом.
***
Эльф слабел с каждым часом, который проводил в оковах. Его терзали болью, энтропией, кошмарами, голодом, вытягивали заклинаниями силы. В голове билась мысль о свободе, но терялась связь с реальностью... Такова природа магии крови. Она позволяет магам заглядывать и врываться в сознание своих жертв, внушать им мысли, желания. Отбирать личность, захватывая разум.
Он был когда-то в Тени и видел силуэт Черного Города.... Иногда теряя сознание, ему казалось, что он снова видит его краем глаза. А в кошмарах он снова и снова оказывался на столе в лаборатории у Данариуса, получая лириумные татуировки. А потом опять в Киркволле уходил от женщины, которую любил...
Каждый вечер, когда они останавливались на отдых, Орана заходила в клеть с ведром воды. Вода была холодной, стекала по измученному телу эльфа нежеланной лаской, раздражая лириум.
Боль вызывали и попытки Ораны прикоснуться рукой к коже, омывая. Она шептала ему, что нужно только подчиниться, хозяин добрый, он будет с ними хорошо обращаться.
Но Фенрис отлично помнил это "хорошее обращение". Помнил холод и боль комнаты, в которой добрый хозяин проводил ритуал. Помнил его первый приказ "убей" и своё безусловное подчинение этому слову. Помнил наказания. Помнил как был бешеным лириумным волком магистра. И ненавидел эльфийку, благодаря которой все, что происходит с ним сейчас, лишь лёгкая разминка перед тем, что ждёт его впереди. Ему хотелось вырвать лживое сердце Ораны, чтоб она никогда не смогла причинить боли Хоук. А ради этого он потерпит.
Эльфийка, которую они когда-то спасли от Адрианы, приходила, останавливалась перед ним и тихо говорила. День за днём, вечер за вечером, ночь за ночью.
Она намекала на предательство Хоук, извинялась за причиняемую боль, вспоминала доброту магистра, ждала встречи с тевинтерскими магами.
А он, замкнувшись в своей ненависти, возвращался в привычную уже боль, упрекал себя в доверчивости. Неужели так просто. Маг всегда останется магом, но продать его... Он верил, что Хоук считает его другом. Красная лента, которую он носил на запястье с той давней ночи, была сдернута с него раньше, чем вся остальная одежда. И именно ее отсутствие заставляло Фенриса чувствовать себя абсолютно голым и беспомощным.
Простые заклинания.
Магия крови.
Лириум.
Избитый, обессиленный Фенрис с каждым часом все меньше ждал помощи. Нет, первые дни он верил, что она придет. Она не бросала друзей. Но с каждым подходом к нему Ораны и тевинтерского мага, с каждым их словом, смеявшимся над надеждами эльфа, в его душе все больше разливалась пустота и оцепенение. Они говорили между собой, подшучивая, о том, как рассмеялась Хоук обнаружив его отсутствие, как обрадовался одержимый маг-блондин, что никто не стоит на его пути. Шепот голосов в голове вторил им, убеждая, обволакивая, уверяя, что все лгут и она лгала.
А маг-работорговец продолжал. Впереди был долгий путь и он знал, что ослабевший эльф доставит меньше хлопот.
Он дернулся в оковах пытаясь подчинить себе лириум, не смотря на все сковывающие цепи, маг вновь прикоснулся к его татуировкам, медленно провел рукой по линиям. Слабость и тошнота накатили мгновенно.
- Заклинание Энтропии, тебе стоит ему обучиться, моя дорогая. Смотри ещё.
Маг дотронулся до обнаженной груди эльфа и судорога боли пробежала по телу. Фенрис сжал зубы, чувствуя как обжигает магия, примененная к его меткам. Голубые отсветы лириумных сполохов окрашивали лица.
Когда маг прекратил, эльф бессильно повис на цепях, теряя сознание.
- Эй, спать рано, - и ребра вспыхнули от удара. - Хозяин и сам тебя проучит, но уж я постараюсь, что б ты был готов к встрече с ним.
Боль была повсюду и он сам был болью.
Кожа горит, агония взрывается в голове, вытесняя собой все.
Кроме ее имени.
Хоук.
Даже если он не нужен ей.
Хоук.
За него он держится и когда маг отпускает его, а Фенрис повисает в цепях, он думает о том, как разорвет горло ему и Оране. Нужно только дождаться, когда ошейник снимут. Кровь вновь течет по груди и рукам, застывая, стягивая. Он помнит это ощущение, и магию, которая, срываясь с пальцев мага, лишает его сил.
Солнце жгло напряженное тело и Фенрис в очередной раз за день потерял сознание. В небе кружились стервятники, а последней мыслью затихающего разума была мысль о его слабости. "Прости, Хоук..."
***
Когда они выехали из-за скал, Хоук сдержала лошадь и оглянулась на Авелин и Мерриль, подавая им знак замедлиться.
- Смотри, Авелин, вот они. - Хоук внимательно смотрела на всадников и клеть. Сердце болезненно сжалось, когда она поняла в каком состоянии находится пленник.
- Справимся, бывало и больше. Подойдем ближе.
Тевинтерцы не ожидали нападения. Когда на них обрушился огонь, молнии и арбалетные болты сначала растерялись, а лишь потом, маги, прикрывшись барьерами, бросились к клети.
- Охраняй раба! И убей его, если надо! - маг-работорговец брал силу из своих более слабых спутников.
- Он не раб, - прозвучал звонкий голос, Хоук бросила защитное заклинание на клеть, прикрывая эльфа, кровь которого успел потянуть маг, открывая старые и новые раны, подпитывая свои силы.
К удивлению Хоук, сама клеть не была зачарована, ее барьер прошел через нее, окружая эльфа, а следом лёд отбросил мага на землю.
Варрик искал глазами в этом хаосе предательницу эльфийку, посылая дождь стрел по наемникам. Привычно вместе сражались Авелин и Мерриль, Хоук держала барьер вокруг Фенриса и жгла льдом и пламенем похитителей.
Молния нашла убегавшую Орану, опрокидывая ее, а болт варриковой Бьянки оборвал крик и ее жизнь.
Хоук огляделась и побежала к клети.
Его седая голова поникла, склонившись, удерживаемая широким ошейником, расписанным сложными символами.
Она окинула его взглядом, боясь прикоснуться, навредить и оценивая физические раны. Искусанные в кровь и растрескавшиеся губы, раны на шее и запястьях, израненная грудь. Каким бы ценным он ни был для работорговцев, они его не жалели. Хоук выдохнула, она даже не заметила, что задерживала дыхание, и подошла к Фенрису.
- Фенрис. Привет. Это я. Держись. Ты только держись. Пожалуйста, - зашептала Хоук.
- Хоук... нет...
- Это я. Прости...
Она потянулась рукой к ошейнику, замораживая замок, не желая тратить время на открывание. Варрик в это время склонился к оковам на щиколотках эльфа. Расстегнув, гном молча вышел из клетки.
Ошейник и наручники рассыпались льдом. И Хоук подхватила падающего эльфа, опустилась вместе с ним на пол. Осторожно коснулась магией ран. Лириум светился в ответ на прикосновения, обжигая, возвращая сознание.
У нее был страх. Сильный, не дававший ей спать и гнавший ее ночами по следу. И спрятанный далеко, чтоб не сбивать ее во время поисков. Она боялась найти его сломленным. Она боялась, что от гордой и сильной личности Фенриса останутся осколки. И ей уже не собрать его из них. И даже вероятность того, что он вырвет ей сердце, не заставила бы ее сейчас разжать руки.
Нежность ее прикосновений и прохлада ее магии возвращали его к реальности. Он поднял голову, фокусируя взгляд на ее лице, руки Фенриса сжались у нее за спиной, прижимая ее к нему.
- Хоук? Хоук... - прошептал он, роняя голову на плечо Хоук. - Ты пришла за мной.
Голос хрипел и рука Хоук скользнула на пояс, отстегивая флягу с водой, она аккуратно поднесла ее к губам эльфа. Глоток, второй.
Жестокая судорога свела мышцы, заставляя его сжимать тонкую спину Хоук руками, царапая обломанными ногтями по ткани.
- Фенрис, пожалуйста, - Хоук обнимала его, удерживая обессиленного эльфа. - Пожалуйста. Мы здесь. Вытащим тебя.
Он вздохнул, закашлялся, содрогаясь в ее объятиях, но не выпуская, продолжая удерживаться за нее.
В ее прикосновениях была магия, прохладная, после обжигающей, палящей пытки тевинтерского мага, она была лаской. Неожиданной, нежданной, нежеланной. Он редко чувствовал на себе ее исцеляющую магию. Хоук предпочитала боевую, но когда-то смеясь рассказала, что с двумя младшими близнецами, ей без азов лечения было никак. Сбитые коленки, разбитые носы не всегда хотелось показывать отцу, а старшая сестра всегда могла прикрыть.
А в Киркволле она предпочитала брать с собой для лечения Андерса. Магия отступника была жгущей, ледяной. Фенрису всегда казалось, что он специально лечил так, чтоб все понимали кому они обязаны жизнью. Исключение составляли раны Хоук. Тогда Андерс превращался в наседку, чем доводил до бешенства Фенриса. Но сейчас он не увидел его в группе, пришедшей за ним. Он спросит об этом позже...
Она почувствовала, как он глубоко вдохнул и его озноб прекратился.
Обернулась к спутникам, нашла глазами гнома.
- Варрик, дай мне вещи. И займись поисками его доспехов. Забери их, Фенрис не сможет их сейчас надеть.
Варрик кивнул, и через мгновение положил мешок с вещами около Хоук.
Она осторожно коснулась ладонью щеки эльфа:
- Фенрис, я помогу тебе. Хорошо? Одежда свободная, она не будет слишком давить на кожу и татуировки.
Рубашка, свободные брюки.
Он судорожно втянул воздух, кивая.
Как она знала, что одежда должна быть свободной и шелковой? Единственное, что не раздражало его лириум.
Она знала и принесла ее с собой.
Позже он спросит ее и об этом. Она прикроет глаза и скажет, что просто на всякий случай.
- Надо идти, они так долго возятся - Мерриль оглядывала дорогу, стоя спиной к клети.
- Скоро, Маргаритка, скоро. Быстро сейчас нельзя. Дай им время. Для этого мы тут и стоим, глядим по сторонам. - Варрик не улыбался, не отпускал шутки.
Эта долгая гонка и поиски вымотали даже гнома, и сейчас ещё не было даже радости, что все удалось. Потом. Они будут радоваться, когда эльф уйдет с ними и вернётся в свой разваливающийся дом в Киркволле. Живым и невредимым. С невредимостью явно были проблемы. Варрик оглянулся на две фигуры в клети. Хоук обнимала эльфа, гладя его волосы на затылке. А он, он держался за нее как за соломинку, как за свою связь с миром и этой реальностью.
Все друзья знали, что то, что Хоук и Фенрис говорили, что между ними ничего нет, ложь и самообман. Они могли не замечать, но каждый из них всегда следил за происходящим с другим. Фенрис всегда старался прикрыть Хоук. Он всегда знал, когда ей угрожала опасность. А она не забывала набрасывать на него барьер, защищая так ненавидимой им магией.
Никто не говорил с ними об этом и не обсуждал между собой. Но знали все. И даже бесившийся Андерс знал. Пытался ухаживать и флиртовать с Хоук, а натыкался на ее абсолютное спокойствие и улыбку. Она отшучивалась и пресекала любой флирт отступника.
Первые месяцы после размолвки они были подчёркнуто спокойны в общении. Почти не разговаривали, только по делу и почти не смотрели в глаза. Срывались при попытках узнать, что случилось. И только когда были уверены, что никто не смотрит, бросали друг на друга взгляды. Тоскующие. Злые. Нежные. И отводили глаза, когда другой это чувствовал. Варрик догадывался, что за привычной уже мрачностью эльфа было спрятано множество эмоций. Боль, сожаление, злость, раскаяние, любовь, в которой он боялся признаться, и страх ее потерять.
Но она поняла. Как и всегда. И приняла решение за них обоих. Надеясь только на то, что он не уйдет совсем, не уйдет из Киркволла. С остальным она могла справиться. И вот чуть не потеряла его, благодаря Оране.
И сейчас Варрик был готов дать им столько времени, сколько нужно. Чтоб привычная броня сарказма и мрачности эльфа вернулась. И спрятала слабость, которую он сам сейчас не мог скрыть.
Она прислушалась к его шепоту.
- Хоук, Хоук, Хоук.. Хоук.. Хоук... Хоук...
Он повторял ее имя, сжимая ее в объятиях. Ее сердце снова пропустило удар. Потом он скажет, что ее имя и мысли о ней, помогли ему пережить все это.
Она осторожно коснулась его лица:
- Фенрис.. Нам надо отойти отсюда. Поднимаемся вместе, аккуратно. Обопрись на меня.
- Я смогу. Хоук... Ты пришла...
- Да. Я тут. Ты сможешь идти? Попробуем? Держись. Я помогу. - Они встали, осторожно, прислушиваясь к возможностям тела Фенриса, Хоук приняла часть его веса на себя. Эльф не отпускал девушку, опираясь на нее, молча признавая свою слабость.
Несколько шагов и они спустились из клетки по сломанной двери.
Отойдя на достаточное расстояние, Хоук оглянулась и остановилась.
- Погоди, - она не убирала руку со спины Фенриса, а сложила пальцы, отправляя огненный шар в стоящий, уже брошенный караван. Огонь вспыхнул, сжигая тела и обоз.
Фенрис поймал ее руку и прикоснулся растрескавшимися губами к раскрытой ладони, ещё теплой от использованной магии. Не как раб, как свободный. Она смутилась, прикрыла глаза, зная его ненависть к магии.
- Теперь можем идти, - кивнула всем Хоук. - Давайте постараемся исчезнуть с этого тракта.
Авелин подхватила эльфа с другой стороны.
- Это энтропия, Хоук. Они держали его под действием заклинания все это время. От него нельзя оправиться быстро. - быстро проговорила Мерриль, глядя на них широко раскрытыми глазами.
- Да, они так и называли эту магию, - хрипло проговорил эльф.
- У нас есть пару часов до заката, давайте попробуем оказаться подальше, - Хоук проверила седло у лошади, готовя ее к двойной нагрузке.
Привал наступил раньше, чем они надеялись. Слишком слаб был Фенрис, слишком долгими поиски...
Авелин ловит соскальзывающего с лошади эльфа, он резко дёргается и шипит в ответ на касание чужих рук. Стражница извиняется, но до ближайшего дерева помогает дойти. Хоук поддерживает с другой стороны и Фенрис сквозь пелену усталости отмечает, что ее прикосновение не такое болезненное. У дерева эльф проваливается в полузабытье, отключаясь.
Будит его Хоук, сначала пытаясь дозваться голосом, потом чуть слышно коснувшись рукой.
-Тебе нужно поесть. Одной воды мало, а силы нужно восстанавливать.
Фенрис берет ложку, рука дрожит и начинает есть теплую жидкую похлёбку, которую успел приготовить Варрик.
- Дежурим по очереди. Сначала я, - сказала Авелин, - потом Варрик, потом Мерриль. Мерриль подстрахует Хоук. Фенрису после энтропии нужно восстанавливаться, тут сон лучшее лекарство, говорят.
- Давайте начну я, - возразила Хоук. - вы все устали не меньше.
- Нет. Доедаем и спать, вахты я расставила. Долго не будем засиживаться. Лучше завтра проедем больше и быстрее вернёмся в Киркволл.
Хоук пожала плечами.
- Как скажешь, капитан.
И через несколько минут уже улеглась спать. И уснула.
Фенрис посмотрел на друзей.
- Что это было? Кто вы? Куда вы дели нашу Хоук? - попытка пошутить почти удалась. Гном усмехнулся и ответил.
- Она сошла с ума, эльф, когда поняла, что произошло. Я думаю, ты должен знать. Не причиняй ей боли. Хватит.
Фенрис хотел возразить, хотел сказать, что ни за что не сделал бы этого. Но он знал, что это не так. Он не мог быть с ней. И не мог оставить ее. И молчал, опустив глаза.
- Она почти не спала все это время, эльф. И мы с Авелин надеемся, что теперь, когда ты с нами, она сможет проспать хотя бы часа четыре. Ради этого мы готовы сменять друг друга тихо, чтоб не будить ее. А Мерриль все равно всегда засыпает в свою смену.
Жар бросился в лицо Фенрису. Она не спала из-за него. Нервничала. Волновалась. И пришла за ним.
- Я тоже могу дежурить.
- Но не сейчас, тебе важно быстрее восстановиться. Ешь и спать. Потом поспоришь.
Фенрис отошёл от костра и осторожно закутавшись в одеяло, лег. Совсем привычно рядом спала Хоук. Как он успел затосковать об этой случайной близости. Эльф протянул руку и нежно убрал прядь волос, упавшую на лицо девушке.
Он вскинулся, просыпаясь от собственного, задушенного крика. Затравленно огляделся. Затухающий костер. Спящий гном и эльфийка возле него. Где-то в тени была Авелин. У дерева около него сидела Хоук. Она посмотрела на него и придвинулась ближе.
- Дурной сон? - Фенрис неопределенно кивнул. - Хочешь я посижу рядом? Я обещаю отгонять твои плохие сны до самого утра.
- Как? Их давно не было.
Хоук протянула руку и дотронулась до ладони эльфа. Легонько, не касаясь лириумного рисунка.
- Я умею. Папа научил.
Фенрис вспомнил слова Варрика и встал, накидывая на плечи одеяло.
- Давай я просто посижу с тобой. Вместе будет теплее.
Он сел рядом, укрывая их обоих. Хоук вздрогнула:
- Фенрис, твой лириум, тебе же больно.
Фенрис удивлённо посмотрел на нее:
- Это не важно, да и не так уж больно, Хоук.
Оба помнили, как несколько часов назад он держался за нее.
- Ты.. ты пришла за мной, Хоук.
- Конечно. Я так испугалась, Фенрис... Когда поняла, что это Орана и представила, что она отдает тебя Данариусу.
- Как ты поняла, что это она? Я помню, как она пришла ко мне, сказала, что тебе срочно нужна моя помощь и ты ждёшь. Пока я отвернулся за мечом, в доме их уже было слишком много. Несколько магов, много воинов. Я не успел защититься и не успел сбежать. Расслабился.
- Ты не ожидал этого. Это так... Подло...
- Такова природа рабства. И моего бегства. Я помню это чувство, когда все за тебя решено. - Он сжал кулаки и с усилием расслабил руки. - Самое страшное, что я ее понимаю. Ей и всем рабам Адрианы обещали награду за поимку меня. Оране просто повезло. Она сообразила, как это сделать, после смерти хозяйки.
- Я была слишком наивна. И это чуть не стоило тебе всего.
- Ты была собой, - в глубоком голосе Фенриса была нежность. - Ведь ты редко проходишь мимо несправедливости. Редко какому бедняку не дашь денег. Это знает весь Киркволл и пользуется. - Тень улыбки промелькнула в словах.
- Знаешь, это и помогло быстро понять, что случилось с тобой. Когда я пришла от Авелин, дома не оказалось Ораны. Я удивилась, время было не для рынка. И просмотрев пару писем решила наведаться в эльфинаж. Одной идти не хотелось, я зашла к тебе. А тебя не оказалось дома. Причем твой меч был там. И, - она сглотнула и поежилась, - и часть доспеха. Я бросилась к Варрику, других мыслей у меня не было.
Фенрис вдруг обнял ее, вспышка лириума приглушилась одеялом.
- Расскажешь?
Она кивнула, доверчиво устроившись у него под рукой.
- Мы прибежали обратно. Начали искать следы, - усмехнулась Хоук. - Облазили все вокруг особняка. И на рынке оказалось, что несколько человек видели, как люди в тевинтерской одежде куда-то несли кого-то замотанного в ткань. Ещё кто-то увидел руку с татуировкой и вспомнил, что серебристые татуировки есть у моего друга. Спросили меня даже, не теряла ли я тевинтерского эльфа, с которым я обычно хожу. - Хоук вздохнула. - В общем, не зря я ношу титул Защитницы, меня хотя бы помнят и знают, да и моих друзей заодно.
Фенрис сжал руки вокруг нее. Лириум молчал.
- После этого мы сначала обыскали порт. Затем весь Нижний Город. Узнали у храмовников нет ли у них новых сведений о гостях из Тевинтера. Каллен старался, но не смог помочь. И мы начали обыскивать Рваный берег. Пещеры, склоны. Потеряли на этом много времени, к сожалению. А потом нашли след. И мы прошли по нему. И нашли тебя. - Она положила свою руку поверх его и сжала. - Прости, Фенрис. Это было слишком долго. Мне так жаль. Я так боялась... Что ты не узнаешь меня...
Он так давно не прикасался к ней. Не вдыхал ее запах, травы и цитруса, не обнимал и не держал ее руки... Что сейчас ощущение того, потерянного два года назад счастья, было почти болезненным. Эта неделя и время почти бессознательного состояния, которые он провел после того как она пришла за ним, сейчас обрушились на него, не давая дышать.
Хоук вывернулась в его руках и теплом коконе одеяла. И прижалась лбом к его ключице.
- Ты мой лучший друг, Фенрис. Этого ничто не может изменить. Не говори ничего.
- Прости, - он дернулся, где-то был незамеченный ею синяк. Ничего, с такой мелочью он справится сам.
***
На рассвете, Фенрис открыл глаза и понял, что всю ночь спал, удерживая в объятиях Хоук. Она ещё не проснулась, он боялся шевельнуться, чтоб не разбудить ее. Просто смотрел на нее через упавшую на глаза седую челку.
У него было чувство возвращения домой.
Он должен убить Данариуса. Ради своего будущего. Ради их будущего.